Алексей Ионов
Всё уже было плохо
Проблемы с бумагой начались ещё два года назад. Пандемия коронавируса привела к нарушению цепи поставок и повышению цен на бумагу из Европы и Китая. При этом из всего объёма бумаги, которую использовали российские типографии, на импорт приходилось до 80%.
Отечественным целлюлозно-бумажным комбинатам попросту не интересно производить бумагу для местного рынка — слишком малая ёмкость. Гораздо выгоднее выпускать на экспорт целлюлозу. А с наступлением пандемии резко вырос спрос на упаковочный картон для доставки еды из ресторанов и продуктов из магазинов.
В прошлом году сразу несколько российских ЦБК сократили объёмы выработки бумаги. Ещё ряд — перепрофилировали мощности под производство картона, а Архангельский ЦБК и вовсе остановил обе свои бумагоделательные машины. Построенное ещё 60 лет назад оборудование уже устарело и износилось до такой степени, что его эксплуатация ежегодно приносила 150 миллионов рублей убытков.
Сокращение выпуска бумаги — это общемировая тенденция. За 2021 год на 20% сократился выпуск бумаги в США, один из крупнейших китайских поставщиков полностью прекратил производство газетной бумаги, а финский концерн UPM попросту продал свой британский завод по производству газетной бумаги.
В результате только за прошлый год стоимость отдельных видов бумаги выросла вдвое и продолжила расти и в январе и феврале этого года. А после 24 февраля 2022-го ситуация и вовсе стала критической.
А стало ещё хуже
Из-за роста курса евро цена на офсет выросла на 20%, а мелованная бумага подорожала на 50%. Однако даже по новым ценам бумагу отечественным типографиям найти непросто: крупнейшие поставщики меловки — финско-шведская компания Stora Enso, финская UPM, южноафриканская Sappi, польско-шведская Arctic Paper — заявили о прекращениях поставок в Россию.
Типографии начали переключаться на поставщиков из Китая, Кореи, Индии и Турции, но возникла новая проблема — логистика. Большинство грузов попадало в Россию морем, но сейчас значительная часть транспортных компаний вроде Maersk отказалась доставлять контейнеры для российского рынка. А по железной дороге можно перевезти только небольшие объёмы поставок.
Сложности с поставками ведут к ещё большему увеличению стоимости бумаги. Но даже так у издателей не остаётся особого выбора: отечественной продукции не хватает, а та, что есть, зачастую уступает по качеству иностранным образцам. Согласно сообщению «Коммерсанта», в России каждый год выпускается около 70 тысяч тонн мелованной бумаги при среднем потреблении в 170–200 тысяч тонн. Нарастить производство большинство ЦБК не смогут — не хватит мощностей. Увеличение нагрузки чревато ещё одной проблемой — большинство бумагопечатающих машин на отечественных ЦБК импортного производства, и в случае поломки приобрести запасные детали или комплектующие теперь стало гораздо сложнее.
Бумага не единственный дефицитный товар: типографиям не хватает также клея, красок и даже ниток. На фоне нехватки и резкого подорожания сырья типографии повышают цены на свои услуги. Ещё до начала событий на Украине большинство предприятий увеличило ценник на 15–20%, с началом марта расценки выросли ещё сильнее.
Читать мы будем меньше
Повышение стоимости сырья и рост цен на услуги типографий автоматически приводят к повышению себестоимости книги. Стремясь понизить резко увеличившиеся затраты, издательства начнут экономить на всём, на чём можно: качестве бумаги, обложках, переводах, редактуре и корректуре. О таких изысках, как цветные иллюстрации, ляссе и суперобложки, на ближайшее время и вовсе стоит забыть.
Из-за дефицита бумаги, даже дорогой, издательства начнут сокращать ассортимент. В первую очередь печатать будут то, что хорошо продаётся, а все неочевидные, сложные, экспериментальные и по другим причинам рискованные проекты отложат в стол — до лучших времён. А вот дальнейшее сокращение тиражей маловероятно — многие книги на рынке и так уже издаются минимально возможным тиражом. Сокращать его ещё сильнее попросту нерентабельно.
Но даже максимальное снижение издержек и сокращение ассортимента не спасут читателей от роста цен на книги. Многие издательства уже начали повышать отпускные цены на 10–15%, а к лету стоимость книг, по некоторым оценкам, и вовсе может увеличиться на 40–50%.
«Курс доллара отразился на зарубежных лицензиях, они стали дороже. Также уже подорожали услуги типографий, и рост их расценок всё ещё продолжается. Так что себестоимость книг выросла в среднем не менее чем на 30%. Пока мы не повышали цены, но мы планируем поднять цены на 10–15% на выборочный ассортимент».
Антон Котов, генеральный директор издательства Alpaca
«Рост цен уже становится заметным — начиная с середины марта отгрузочные цены повысили все основные игроки. Мы повышаем цены, когда комикс заканчивается у нас на складе, и мы делаем новую закупку, и сейчас запас у нас оборачивается довольно быстро. Сейчас книги в среднем подорожали на 10–15%, и все говорят, что рост цен продолжится. Очень сильно подорожала сувенирная и игрушечная продукция — вот здесь рост цен достигает 30%, и лично у меня уже возникают мысли, стоит ли вообще продолжать работать в этом направлении».
Иван Чернявский, владелец магазина «Чук и Гик»
Цифра спасёт мир?
Существенное увеличение цен на бумажные книги неизменно приведёт к падению спроса. Учитывая текущий уровень инфляции и рост цен на многие категории товаров, можно предположить, что население просто начнёт экономить, а книги, как и прочие развлечения, — статья расходов, которая в этом случае урезается первым делом.
Вероятно, отчасти ситуацию могли бы спасти электронные книги и аудиокниги, ведь для их производства бумага не нужна. Однако пока что на долю цифры в общей структуре потребления приходится всего 15%. Кроме того, нерешённой остаётся проблема пиратства — практически все цифровые релизы в первый же день появляются на пиратских ресурсах. А главный инструмент борьбы с пиратами — блокировка ресурса на территории России — за последний месяц стал куда менее действенным. Российские пользователи начали пользоваться VPN-сервисами в десятки раз чаще.
Кроме того, если доля цифры в общей структуре потребления увеличится, цена электронных книг и аудиокниг также вырастет — издатели будут компенсировать снижение доходов с продажи бумажных книг за счёт растущего сегмента рынка. А потенциал для роста есть. Тем более что в ближайшее время у производителей аудиокниг явно не будет отбоя от потенциальных чтецов, ведь все профессиональные актёры озвучки внезапно остались без работы.
А верстать-то на чём?
Ещё одна проблема, которая в ближайшее время может стать актуальной для всех издателей, — это отсутствие программ для вёрстки. Компания Adobe, которой принадлежит огромное количество продуктов (в том числе самая популярная программа для вёрстки — InDesign), прекратила продажу своих программ в России. Примеру Adobe последовали и конкуренты — Serif, разработчик программы Affinity Publisher, и Quark, создатель QuarkXPress.
Эксперты рынка считают, что у владельцев бессрочных лицензий проблем не будет — разве что если компании принудительно остановят работу всех своих программ на территории России. А вот у остальных с окончанием срока действия лицензии проблемы могут возникнуть. Один из вариантов их устранения — переход на старые и отвязанные от необходимости лицензирования (а то и просто «крякнутые») версии программ. Но многие из них уже морально устарели и могут не соответствовать современным требованиям работы. Второй вариант — переход на решения с открытым исходным кодом, например Scribus. Однако знатоки говорят, что предлагать переход на Scribus могут только те, кто им никогда не пользовался.
Контакт потерян
За последний месяц Роскомнадзор заблокировал в России сразу три социальные сети: Twitter, Facebook и Instagram.(Facebook и Instagram являются продуктами компании Meta — организации, признанной экстремистской на территории России) И если Twitter россияне пользовались мало, то две другие соцсети проблем с аудиторией не имели: 10 миллионов аккаунтов было зарегистрировано в первой и 70 миллионов — во второй.
Практически все без исключения издатели вели свои аккаунты в соцсетях, причём зачастую контент был адаптирован под предпочтения пользователей и не дублировался.
После признания Meta экстремистской организацией аудитория Facebook (признана экстремистской организацией) сократилась на 40%, а аудитория Instagram (признана экстремистской организацией) — всего на 16%. Однако риски для компаний, ведущих свои аккаунты в этих социальных сетях, выросли настолько, что многие бизнесы предпочли просто заморозить, закрыть, а то и вовсе удалить страницы.
Уйдя из заблокированных соцсетей или ограничив присутствие в них, издатели лишились двух важных каналов связи с читателями. Конечно, часть подписчиков перебралась в Telegram и «ВКонтакте». Но, во-первых, четыре канала связи лучше двух, а во-вторых, функционал Telegram и «ВКонтакте» иной, нежели в заблокированных соцсетях, и по крайней мере первое время эффективность рекламных коммуникаций оставит желать лучшего. А уж стоимость рекламных кампаний в соцсетях и вовсе вырастет до небес — альтернативы-то теперь нет.
Выживут не все
Российский книжный рынок лихорадило с начала пандемии, но нынешний кризис грозит и вовсе его похоронить. Причём масштабы проблемы напрямую зависят от длительности кризиса — чем сильнее он затянется, тем сильнее схлопнется рынок.
Мы уже писали, что к лету издательства будут вынуждены поднять цены на книги на 40–50%. Это и в обычной ситуации привело бы к сокращению продаж, а с учётом падения покупательной способности населения рост цен ситуацию в отрасли не выправит.
Пока покупателей меньше не стало — люди сейчас активно докупают то, что не успели приобрести в своё время, а мы стараемся донести до клиентов, что через несколько недель то, что они не успели приобрести сейчас, станет сильно дороже.
Иван Чернявский, владелец магазина «Чук и Гик»
Прежде всего, в группу риска входят независимые издательства и книжные магазины, небольшие сети, а также издательства комиксов — ведь мелованная бумага подорожала сильнее всего. Но если кризис затянется, то под ударом могут оказаться даже крупные сети и большие издательства.
«Пока все замерли в ожидании, но я уверен, что к апрелю колебания стоимости производства прекратятся. И станет понятнее, в какую сторону плыть. Запас книг у нас пока есть за счёт старых тиражей, а дальше будет видно. До конца года все издательства точно доработают, а что будет потом — пока не ясно. Всё же цена книги в магазине станет выше на 30-40%, и как на это отреагируют покупатели, непонятно. Если будет какая-то существенная господдержка, то мы точно выкарабкаемся из этой ситуации без тяжелых последствий. А так, на государство надейся, а сам не плошай».
Антон Котов, генеральный директор издательства Alpaca
«Настрой у нас очень мрачный — никаких причин для улучшения ситуации мы не видим. Но мы держим кулаки, стараемся быть полезными и намерены работать, пока у нас есть такая возможность. Самый страшный вариант развития событий: все зарубежные правообладатели — американские, европейские, японские — отзывают все уже купленные лицензии прямо сейчас, и мы остаёмся только с русскими авторами и комиксами. Для нас этот переход станет ещё более болезненным, чем для российского кинорынка.
Часть проблем связана с логистикой. Например, даже если кто-то захочет ввозить в Россию бумагу, сперва нужно будет понять, как это вообще сделать. На решение этих проблем уйдёт время, и это время окажется критичным для части рынка. Но сделать с этим мы ничего не можем. Мы можем только ужиматься, сокращать те расходы, которые не кажутся нам абсолютно необходимыми, держать на полках чёткий ассортимент и просто выжидать и надеяться, что мы дождёмся выхода из кризиса».
Иван Чернявский, владелец магазина «Чук и Гик»
