Публикуем текст интервью Алейды Гевары Марч, данного ею Российскому комитету борьбы за ликвидацию блокады Кубы и российскому ютуб-каналу “Европа для Кубы” (эфир 06.10.2021, программа “Я верю в бессмертие Революции”)
Перевод: А.В. Харламенко, Анна Сагдакова, Дмитрий Штраус, Ольга Шапурова
Меня зовут Алейда Гевара Марч, я кубинский врач, дочь Че Гевары и Алейды Марч, они были товарищами, которые познакомились во время последней войны за независимость моей страны. Мой папа – аргентинского происхождения, а моя мама – настоящая кубинка. Их знакомство – это очень-очень красивая история любви, в результате которой родилось четверо детей; я – старшая. Я родилась в 1960 году, это был год триумфа кубинской революции, и поэтому я чувствую себя очень лично частью моей революции, потому что я выросла вместе с ней, становление меня как женщины происходило в процессе революционных преобразований. Социалистическое общество несовершенно и никогда не будет совершенным, потому что его строят люди, мужчины и женщины, и поэтому всегда совершаются ошибки. Но дело в том, что мы всячески стараемся добиться, чтобы было понятно: эти ошибки, совершённые народами, только сами народы и могут исправить. Они единственные, кто имеет право это делать. Очень важно учитывать это.
Итак, социализм на Кубе, как я вам говорила, не совершенен, но я вам могу рассказать, разумеется, очень кратко, о жизни девочки, которая растёт на Кубе, учится на Кубе. Так, например, в моём случае, я ходила в детский сад с самого раннего возраста, потому что мои родители работали. И с самого начала у меня были подружки, друзья, мы играли вместе. Моё детство было спокойным, счастливым, без всяких опасностей – прекрасное. Действительно, не могу назвать его по-другому. Это правда, что были многочисленные материальные затруднения, я не буду этого отрицать. У нас не было целой кучи вещей, которые другие дети могли иметь, таких, как сложные игрушки. Или, иногда, когда хотелось съесть карамельку, её не было – да, это случалось. Но это не было таким уж важным в нашей жизни. То, что мы свободно играли с другими детьми на улицах, а наши родители совершенно о нас не беспокоились, – это давало нам огромную свободу.
Так мы и росли. Мы научились говорить то, что думали, без всяких проблем. Я стала членом Организации молодых коммунистов, когда достигла подходящего возраста. Училась в военной школе.
Через несколько лет после победы революции была создана Военная профессионально-техническая школа имени Камило Сьенфуэгоса, названная в честь одного из самых любимых героев нашей революции – Камило Сьенфуэгоса. К сожалению, он пропал без вести в первый же год после победы революции, в результате авиакатастрофы. Его останки так и не были найдены, хотя его искали по всей стране. Но его образ остался с кубинским народом, и открылась эта школа для кубинских детей и подростков, чтобы воспитывать новые поколения кубинских военных.
И я туда поступила, по собственному желанию. Я вам скажу, что моя мама не хотела, чтобы я пошла туда, потому что в эту школу мы приходили в воскресенье вечером, а уходили в субботу, в полдень, проводили совсем чуть-чуть времени дома, а потом снова шли в школу. Мама не хотела, чтобы я туда шла, потому что я была очень спокойной девочкой, очень прилежной в учёбе, ни с кем не имевшей проблем, и, кроме того, я, её старшая дочь, помогала ей с остальными моими братьями и сёстрами. Но я решила, что хочу учиться в этой школе, и поступила туда. И первый год был очень трудным, потому что я столкнулась с очень трудными реалиями. Разумеется, с военной дисциплиной, к которой я не была приспособлена. И в первые месяцы я плакала, потому что мне хотелось бросить школу. Но наша мама всегда воспитывала в нас очень важное правило: “Если уж ты что-то начал, то ты должен довести это до конца”. И так и случилось. Я закончила шестилетнее обучение в этой военной школе.
У меня там были преподаватели русского языка, например. Это были жёны советских офицеров, находившихся на Кубе в то время. Почти никто из них не был профессиональным учителем, однако они очень старались, чтобы мы выучили русский язык. Разумеется, то, чему мы научились, вы можете себе представить, было на элементарном уровне, и произноше-ние оставляло желать лучшего, но это оставило прекрасные жизненные воспоминания.
Я очень полюбила одну из этих учительниц, я называла её “мамушка”, потому что она всегда была внимательной, дружелюбной, ласковой. Она была для меня как пример того, какой может быть русская мама. Сказать по правде, моя любовь к русскому народу началась с моих учительниц. Для меня это было очень красиво. Потом, разумеется, я начала учить историю, мировые революции, революционные движения в мире, естественно, во мне увеличилось, сильно увеличилось глубокое уважение к Владимиру Ильичу Ленину и вообще к русскому народу.
Нас очень расстроило исчезновение Советского Союза, это правда. Но мы научились, именно на проблемах, которые были у вас, научились решать наши проблемы, пытаться решать наши проблемы. Сказать-то легко, но это трудно. Когда Карл Маркс, например, говорил о том, что передача фабрик рабочим изменит общество, изменит жизнь, возможно, он не отдавал себе отчёт в том, что сознание человека изменить очень трудно. Можно разом изменить экономические условия, можно изменить общество, но для того, чтобы изменить сознание человека, нужно много труда.
В течение веков над нами доминировал капитализм, и давление денег на нас всегда было очень большим. Наши родственники, наши семьи, наши поколения не могут полностью избавиться от этого давления. Конечно, есть люди, такие, как Че, которые полностью отличаются. Да, он был “полноценным” коммунистом. На самом деле, его совершенно не интересовали материальные ценности. Я думаю, что первым подарком, который мне сделал мой папа, была тряпичный клоун (смеётся), из ткани, набитый ватой. Как моя мама его ругала! Потому что она отдала ему большую часть своей зарплаты, чтобы он купил мне что-нибудь красивое. Он же меня почти никогда не видел, так, по крайней мере, пусть он подарит мне что-нибудь красивое! И вы мне не поверите, но этот клоун меня восхитил! (смеётся), и моей маме пришлось замолчать, потому что он купил мне то, что мне на самом деле понравилось. И вот так этот человек всегда вносил в нашу жизнь эту тему — не жить ради вещей. Подождите, я разъясню: мы не идиоты, мы не дураки — нам нравятся красивые вещи, нам нравятся хорошие вещи, как и всем. Но не вокруг этого вращается наша жизнь.
И в этом-то и разница.
В течение долгого времени кубинской революции приходится сражаться с очень мощным врагом — правительством Соединённых Штатов Америки. Первое, что они начали, была жёсткая блокада, жёсткая экономическая блокада. Эта блокада сначала не должна была касаться ни продовольствия, ни медикаментов, но это было первое, что нам перекрыли, первое, что не допускают в страну. Это приводит к огромным страданиям кубинского народа.
Например, могу рассказать, как врач – если у меня есть пациент, и я знаю, что есть лекарство, которое ему поможет, почему я не могу его назначить? Почему я не могу заказать это лекарство для моего пациента? Да потому, что мне его не продадут, никто мне его не продаст. У Кубы есть деньги, чтобы его купить, но никто мне не предложит это лекарство. Мы должны доставать его через третьи и четвёртые руки посредников, а поэтому лекарство, само по себе дорогое, сильно возрастает в цене. Разумеется, это негативно отражается на здоровье народа.
Поэтому нам приходится искать альтернативы. В кубинском здравоохранении мы с самого начала начали развивать очень важный элемент – превентивный. Потому что мы поняли, что гораздо легче предотвратить болезнь, чем лечить её. Также оно имеет интернационалистскую направленность. С тех пор, как мы выучились на медиков, мы осознаём, что можем помочь любому человеку в любой части света, и это наш долг медиков – не требуя ничего взамен. Просто это наша социальная функция, для этого мы становимся медиками. И в таком духе мы постарались воспитывать новые поколения.
Есть проблемы…да, проблемы есть. Нам пришлось пережить очень тяжёлые времена – начиная с “особого периода”, когда пал европейский социалистический лагерь, когда исчез Советский Союз. У нас были отношения с бывшим СЭВ, которые позволяли нам очень хорошо жить. Правда, очень хорошо. Мы поставляли им сахар, никель, цитрусовые, а взамен получали нефть, лекарства, продукты питания… мы очень хорошо жили. И внезапно этот лагерь полностью исчезает. Полностью. И Куба, экономически, достигла “дна”. И надо было опять подниматься, но теперь делать это как по лестнице. Смотрите, ступенька за ступенькой, используя наши собственные ресурсы. Очень небольшие ресурсы, очень небольшие… Испанцы нас во времена колонии практически “обчистили” от самого лучшего, что у нас было (с точки зрения природных ресурсов). Но они не знали, что такое никель, и у нас остались хорошие запасы. А потом пришли “гринго”, которые отлично знали, что это такое, и они его добывали всё это время и в количествах, каких хотели. Ну ладно… Итак, поэтому у нас на Кубе мало ресурсов, которые мы можем предложить в обмен.
Но в чём заключается фундаментальная проблема? Несмотря на то, что у нас есть некоторые ресурсы, несмотря на то, что у нас прекраснейшие пляжи, из которых можно извлекать пользу с точки зрения туризма, всегда есть давление через блокаду. Потому что блокада – это уже не только то, что они закрывают Кубу. Нет, смысл блокады в том, что они стараются, чтобы ни одна страна в мире не имела свободных отношений с Кубой. Самые важные последствия их блокады – именно в этом.
Приведём простой пример: Допустим, есть, например, российская компания, которая хочет торговать с Кубой. Если в этой российской компании участвует американский капитал, то, по закону о блокаде, она никогда не сможет торговать с Кубой, потому что они могут вывести свой капитал из этой компании. Если эта компания производит товар, в котором есть процентов десять компонентов из США, то действуют ограничения блокады – они ни за что не смогут продать этот товар Кубе, потому что Соединённые Штаты полностью перекроют им бизнес. Они им не позволят приобрести эти компоненты, и они им не позволят продавать свои товары на рынке Соединённых Штатов Америки. В результате они не смогут торговать с Кубой.
Ну, и проблема в том, что нам надо жить в условиях этой блокады, надо искать альтернативы этой блокаде.
Солидарность стала очень важным компонентом. Она реальна. Мы её получали с первых дней победы революции, и даже до революции с нами уже была солидарность. Благодаря этому кубинская революция могла развиваться, несмотря на блокаду, и могла решать проблемы. Это медленный процесс. Разумеется, он медленный, потому что, например, сегодня у нас всё ещё есть проблемы с жильём. Можете себе представить, после шестидесяти лет социалистической революции есть ещё у нас крестьяне, у которых земляной пол? Это неприемлемо, это невозможно, невозможно… И однако это происходит.
Потом нам также пришлось вложить много средств в помощь другим народам, и это правда. Например, у нас была медицинская бригада на Гаити, и эту медицинскую бригаду на Гаити мы содержали силами кубинского народа, за счёт кубинской экономики. Таким образом, много наших ресурсов пришлось использовать на помощь этому народу.
Мы не развиваемся так быстро, как должны были бы, потому что мы должны делиться, и в этом – самая красота кубинской революции. В день, когда у нас больше этого не будет, мы больше не будем существовать как социалистическая революция. И я не думаю, что у нас есть желание от этого отказаться. Мне кажется, что нет. Если я хорошо знаю этот народ – а я думаю, что хорошо его знаю, – мы будем защищать эту революцию до последнего.
Итак, проблемы. Мы должны очень много работать с людьми. Особенно с молодыми. Они – важнейшая ось любого общества, они – настоящее и будущее. Поэтому надо очень много работать с молодыми. И в этом – наши главные трудности. Как до них добраться? Несмотря на всё идеологическое проникновение, несмотря на влияние на них зарубежной прессы, моды и всего остального, используемого для привлечения внимания молодых… Как работать с ними?
Ну, одна из важнейших вещей – давать им ответственность. И давать им настоящую работу, чтобы они чувствовали себя ответственными за наше общество. Чтобы они знали, насколько они действительно важны для построения этого общества. У нас есть уже седые мужчины и женщины, и у них есть определённый опыт. Как раз эти люди и должны работать с молодыми, и вокруг них всегда должны быть молодые. Первое, мой папа говорил, что разговоры с молодёжью заряжали его необыкновенной энергией. Это правда. Когда ты говоришь с молодёжью, ты уходишь от них…ну, не знаю… сильнее, энергичнее, наверное. Это немножечко передаётся, да? В самом деле, разговоры с молодёжью и тебе открывают дорогу. Это тебя обучает очень многому. Мы должны давать молодёжи гораздо более важное место в развитии нашего общества, над этим надо работать.
Архиважно одно из дел, в котором у нас неудача, и я думаю, что была неудача у всего социалистического лагеря. Вы помните, Карл Маркс говорил, что когда фабрика перейдёт в руки трудящегося, производственный процесс будет другим, он почувствует его своим, он почувствует его собственным? И этого нам не удалось добиться. Нам не удалось поддержать эту любовь к своей фабрике, эту идентификацию с тем, что ты делаешь. В начале революции это так и было, когда национализировали предприятия, люди говорили “моя фабрика”, “моя промышленность”. Сейчас ты говоришь с рабочим, и он говорит просто “фабрика”, “промышленность”. Мы это потеряли. Где?
Да, мы совершали ошибки, естественно. Одна из важнейших – что мы не можем выносить экономические планы работы на обсуждение с рабочими. Мой папа всегда говорил – если этот экономический план не получил одобрение – настоящее одобрение, после обсуждения и предложений от рабочих, то он никуда не годится. И это так! У тебя могут работать лучшие в мире экономисты, которые планируют, но если эти планы не взяты на себя рабочими, если они не обсуждены, не проанализированы и не прочувствованы рабочими, то планы не будут работать! Они никуда не годятся! И в этом мы всё ещё терпим неудачи. Мы неспособны по-настоящему дойти до наших людей и сказать: “Задание такое-то. Что вы думаете, как мы его будем делать? Сможет ли фабрика, которая сегодня в ваших руках, это сделать? Сможет ли она сделать этот проект действительно осуществимым? Вперёд! Высказывайте мнения – как нам это делать, как нам это улучшить, как нам этого достичь?” Обсуждать с рабочими! Единственные, которые могут добиться, чтобы это заработало, – это рабочие. Ну и крестьяне тоже.
Иногда я сильно сержусь, правда, когда вижу листовки, которые левые партии, в том числе коммунистические, выпускают для рабочих и крестьян. Да не говорите вы им про прибавочную стоимость, или не знаю про какой там закон, да нет же! Если ты с крестьянином говоришь, так говори с ним про плоды земли! И ты должен ему показать, в чём его выгода, если он станет частью социалистического общества! Ты должен ему это показать!
Кооперативы могут нам помочь, но только если они нормально работают. Если кооператив просто навязывается кем-то, кто решил, что он там должен быть, – это не работает. Не работает! Внутри кооператива должна присутствовать жизнь крестьянина, желание работать, желание реализоваться и возможность роста. Как им расти? Через свои продукты. Вместе с местными малыми предприятиями сделать из сельского хозяйства промышленность. Че всегда говорил, что мы, всегда зависевшие от монокультуры – сахара, – никогда не сможем стать богатыми через тростниковый сахар. Нет! На Кубе нужно развивать производство продуктов на основе сахара, и когда Куба сможет это сделать, тогда к ней и начнёт приходить богатство. И это правда, практика это подтвердила.
Итак, нам ещё многое предстоит решить, очень много сде-лать, как народу. Но нам нужен мир!
Нам нужно, чтобы нас оставили в покое, и особенно, чтобы нас избавили от проклятой блокады, господи! Она полностью ограничивает развитие кубинского народа.
…Когда я поехала по интернациональным делам в Никарагуа, мне было 22 года. Там я закончила свой последний год обучения в медицинском университете. Потом я вернулась на Кубу, потому что Фидель приказал всем женщинам вернуться в страну из-за угрозы интервенции США в Никарагуа. Он, как всегда, защищал своих женщин, поэтому заставил нас всех вернуться в страну. Но мне было плохо. Мне было плохо, потому что мои коллеги оставались в Никарагуа в ситуации, которая угрожала их жизни, а я спокойно сидела в Гаване. Нет! Я так не могла. Я решила поехать в Моа. Позже я расскажу Вам о поездке в Моа, но это уже другая история. Но когда я вернулась из Моа, я работала в больнице Педро Боррас, где я была первым секретарём Союза молодых коммунистов, педиатры тоже в него входили. И я получаю новую миссию. И я говорю: «Хорошо». Я только что вернулась из Никарагуа. Я уже год проработала на Кубе. У меня не было никаких серьёзных обязательств, поэтому я без проблем могла поехать по делам новой миссии, и это ни на ком не отразилось бы. И я решила согласиться на эту миссию. Это была миссия в Анголе!
И там тоже была война. Но не только это. Я пожила африканской жизнью. Я почувствовала, что значит – нищета, расовая дискриминация, рабство, колонизация. Я поняла, что это значит для человека. Когда ты это понимаешь, ты становишься лучше. И со мной это случилось. Я пробыла в Анголе 2 года. И это были самые трудные годы моей жизни. Но это было то, что делал мой народ. С первых минут, когда ты становишься врачом, начинаешь свою врачебную практику, ты знаешь, что ты должен помогать людям в любой точке Земли. Это твой долг как профессионала. И мы поехали в Никарагуа, потом в Анголу. И это был опыт, который оставил неизгладимый след в нашей жизни. Правда, это сделало нас лучше.
Всё это я вам рассказываю, потому что в какой-то мере, когда начинается так называемый Особый период, и когда пал социализм в Европе, на Кубе всё становится очень сложно. Я говорила, что в экономическом плане мы достигли дна. Но так или иначе, революция должна продолжать своё существование. Ладно, начинает развиваться туризм, начинается серия новых вещей для нас. И вначале это было трудно. И в первое время с ними мы начали получать проблемы капиталистического общества – коррупцию, наркотики, проституцию. Всё это ударило по нам. Это очень сильно ударило. Но мы решаем эти проблемы. Решаем их постепенно. Мы разговариваем с народом, показываем свою правду, снова открывая всё самое хорошее в социалистическом обществе. И мы этого добиваемся. И когда эта задача решена, мы решили, что мы уже можем помочь другим народам, продолжать помогать другим во время наших миссий. Но в этот раз миссии должны быть оплачены.
И в этот момент я подумала, что, возможно, мы теряем нечто прекрасное – солидарность. Но нет. Я ошибалась. Я, правда, ошибалась, потому что наши мужчины и женщины поехали в те места, куда не ступала нога других врачей. Там были только наши врачи. И, честно говоря, это было нечто экстраординарное. И мы делали это снова. Там я по-настоящему увидела, что мой народ продолжает своё существование.
Я многое сказала. И мне задают много вопросов (в том числе и вы), касающихся нынешней ситуации на Кубе. Мы отвечаем, как мексиканцы: «Мы так близки к США, но так далеки от Бога». Они так говорят, и мы тоже. Влияние правительства США и всей этой мафии кубинского происхождения в южной части штата Флорида просто невероятное. Они тратят миллионы долларов, только чтобы навредить кубинскому народу. Но как?
Они уже поняли, что война не работает с народом, который подкован в военном смысле, который шаг за шагом защищает свою независимость. Например, я училась на врача, но я довольно неплохо стреляю. Я меткая. Я натренирована защищать мою страну. Для меня это не проблема. Поэтому они ищут альтернативные методы. А какая альтернатива есть в современном обществе? Средства массовой информации. И тут начинается пропаганда. Это болезненно. Это действительно отвратительно, потому что, например, ты видишь молодую девушку, темнокожую, которая после революции стала человеком, потому что раньше тут был расизм. Но благодаря революции это искоренилось, революция дала ей все реальные права человека. Права, которые есть у любого человека, не смотря на цвет его кожи, на пол или что-либо другое. И всё это, чтобы девушка, которая родилась и выросла во время революции, говорила, что она потомок Масео, что она дочь Масео, но при этом продавала свою собственную страну, продавала свой народ? Для меня это – как будто мне нож в сердце вонзили. Это неуважение к кубинскому народу. Чтобы такая гадина говорила такие возмутительные вещи? Нет! Нет! Нет! Чувство негодования, которое возникает у многих из нас, оно огромное! Огромное, потому что невыносимо видеть, как молодежь растрачивает себя на подобные ситуации – попытки осквернить национальные символы, произведения искусства, скульптуры героев революции! Нет!
Это не что-то новое, так было на протяжении всей борьбы кубинского народа. Почему? Зачем? Что это значит? Это делается, чтобы сделать больно кубинскому народу. Дело в том, что они ничего не помнят. США снова и снова заставляют их совершать одни те же ошибки. И они ничего не знают ни о народе, о котором идет речь, ни о человеческой культуре, ни о корнях этих людей. В этой стране в дореволюционные годы пьяные моряки из США забирались на статую Хосе Марти в центре Гаваны и мочились с неё. Это возмущало весь народ. В тот момент революция ещё не свершилась. И у нас не было того культурного уровня, который есть сейчас у нашего народа. Его не было. И мы вот так отреагировали!
Да и как мы можем не отреагировать на такие вещи? Мы же народ образованный, сформированный идеалами, сильными культурными корнями. Логично, что мы так реагируем на всё это. Но они не думают. Они не изучают историю. Они не смотрят на то, что произошло в прошлом. И они делают тоже, что делают в Африке, на Ближнем Востоке. Но это не одно то же. Это не одно и то же. Мы – народ, который совершил социалистическую революцию более 60 лет назад. Мы – народ, который заботился о том, чтобы дать образование своим людям, поднять их культурный уровень, и знаете почему? Потому что единственный способ, чтобы стать по-настоящему свободными,– это стать образованными, чтобы никто тебя не обманул, чтобы никто тобой не манипулировал, чтобы никто тебя не использовал в своих целях. И несмотря на это, они продолжают совершать те же ошибки. Тогда в чём проблема?
Проблема в том, что есть люди, рождённые во время революции, до которых мы не смогли достучаться. Это реальность. У нас есть молодежь, которая выходит на улицы, молодежь, которая протестует, люди, которые делают недопустимые вещи, которые Куба до этого и не видела. Например, как ограбить магазин или угнать машину, или напасть на полицию. Это наш народ, это наши люди. Нет! Нет, нет, нет! Это дает нам пищу для размышлений. Нам нужно подумать, где мы допустили ошибку в работе с этими ребятами, где мы ошиблись, как это исправить, что нужно для этого сделать, как достучаться до них. Обо всем об этом надо подумать. Конечно же, надо. Президент страны продолжает встречаться с молодежью, с интеллигенцией, с профессионалами из разных сфер деятельности. Он ведет с ними диалог, слушает их и слышит много интересного. Правда. Кубинское телевидение освещало много таких встреч. И это был очень интересный обмен мнениями.
Этого недостаточно. Разумеется, нет. Надо усиленно работать и докопаться до сути проблемы. И решать эти проблемы вместе с народом. У Хосе Марти есть прекрасное стихотворение «Я выращиваю белую розу», в котором он говорит о том, как выращивает белую розу для близкого друга. Но и для врага, который вырывает его сердце, дающее ему жизнь, он готов был вырастить эту белую розу. Марти не досягаем для нас, я до сих пор пытаюсь постичь его. Я всё еще не дотянулась до уровня Хосе Марти, потому возмущение, которое я испытываю, ещё слишком велико. Оно слишком велико. И от него просто так не избавиться. И знаете почему? Потому что я много лет работаю на мой народ, я много лет посвящаю свою жизнь этому народу, этой стране, – не для того, чтобы какие-то идиоты позволяли манипулировать собой, позволяли себе продаться за деньги.
Что это такое? Что это такое? Всем нам что-то нужно. Да, вы мы в чём-то нуждаемся. Мы нуждаемся во многих вещах, потому что проклятая блокада не позволяет нам купить продукты, которые нам нужны, купить лекарства, в которые нам необходимы. Сейчас, в этот самый момент, в кубинских аптеках нет более 200 лекарственных препаратов. Там нет 200 лекарственных препаратов! Это правда. Мне стыдно, что в каких-то случаях мы должны говорить пациентам, что им нужно купить какие-то антибиотики, потому что у нас их нет в наличии. Что их нет в больнице. А если ты полезешь в Интернет, то найдешь людей, которые продают эти лекарства. Нет! Я хочу, чтобы наша революционная полиция немедленно предпринимала что-то против таких людей и строго их наказывала за это, потому что они наживаются на бедах людей. И этого я не могу позволить ни им, ни кому бы то ни было! Так не должно быть. Да, у нас есть проблемы. Да, и их нужно решать! И их нужно решать каждый день. Но мы работаем над этим. Мы слушаем народ и ищем решение проблем. И для меня это первый шаг, который мы должны сделать. Первый, но не единственный. Мы движемся к цели.
Хорошо, государственное здравоохранение. Как я уже говорила, оно ещё государственное, и всё ещё бесплатное для нашего населения. Там много трудностей и много проблем. Но мы тоже искали альтернативы. И Фидель с первых дней революции сказал, что эта страна должна стать народом ученых, думающих людей. И в Особый период, как мы его называем, когда пал социализм в Европе, Фидель начинает увеличивать количество научно-исследовательских центров. И сейчас во время пандемии, от которой страдает всё человечество, Куба смогла разработать 5 вакцин. 5! Из них 4 применяются на практике. Каким образом страна из так называемого третьего мира, у которой почти нет природных ископаемых, способна сделать подобные вещи. Как? Почему? Что отличает нас от других стран Латинской Америки?
Социалистическое общество.
Социалистическое общество позволяет нам расти, позволяет располагать всем этим для наших людей, позволяет это производить и затем распределять. Здесь нет конкуренции химических фирм, фармакологических фирм – у нас есть разные институты, но все они занимаются исследованиями на благо народа, все кооперируются друг с другом, чтобы их вакцины помогали людям. Единственная конкуренция, которая здесь есть, состоит в том, кто лучше служит народу, кто, следовательно, полезнее для народа. Это у нас единственная конкуренция, и это, по правде сказать, меня очаровывает. Многое я критикую, но прежде всего я уважаю свой народ и им восхищаюсь. Потому что, несмотря на этих ребят, швыряющихся камнями, которых видели вы, я видела многих других, которые работают в красных зонах, идут туда, рискуя жизнью. И я говорю не только о специалистах здравоохранения, но и о студентах университетов любой специальности: многие из них встали на пути беды, наводя чистоту на этажах, готовя еду, доставляя продукты в дома и в места изоляции людей с КО-ВИДом. Конечно, им было страшно, но они побеждали страх и росли как человеческие личности. Это – молодежь нашего народа, которой я восхищаюсь, её я уважаю и полностью ей доверяю как продолжательнице в будущем.
Экономические реформы приносят много сложностей. В по-следнее время, к сожалению, для меня – я говорю как гражданка Кубы, член Коммунистической партии, но не руководи-тель, я не руковожу ничем – по моему личному мнению, есть серьезная проблема с феноменом самозанятости. Это, по-моему, в социалистическом обществе подобно раку. Карл Маркс говорил, что люди мыслят сообразно тому, как они живут. Если ты начинаешь жить исключительно ради своего кармана, своего личного богатства, ты легко можешь забыть, что живёшь в другом обществе. Это – большой риск, с которым сталкивается наше общество; с этим надо бороться, с людьми надо работать. Обратите внимание: в нынешний момент пандемии многие из этих людей, из самозанятых, не остались в стороне. Они тоже помогают своими проектами, помогают решать проблемы страны. Да, они это делают – не все, конечно, – но это говорит о том, что снизу есть важное общественное самосознание, этим мы можем воспользоваться. Вопрос в том, что надо с ними работать.
Мне больше нравятся кооперативы. В последние годы стало создаваться больше кооперативов в сфере услуг, мы поняли, что так гораздо легче работать. Но кооперативы тоже должны функционировать хорошо, это нельзя им навязывать, надо, чтобы люди сами это решали. Все эти дела надо решать.
Но образование и здравоохранение на Кубе бесплатные. Они бесплатны потому, что страна социалистическая. Если это будет потеряно, мы перестанем быть социалистической страной. Это просто: социалистическое общество должно обеспечивать образование как право человека и здравоохранение как право человека. И это нерушимо. Нерушимо! И здесь тоже есть уверенность в будущем: образование и здравоохранение – будут полностью бесплатные.
Кубинские медики – это люди. Большинство из них – люди фантастические, в этом я уверена потому, что общалась со многими из них, разных поколений. По работе я бывала в Аргентине, буквально на краю света, где работает медицинская бригада, носящая, конечно, имя Че Гевары. Она состоит в ос-новном из молодых выпускников Латиноамериканской школы медицины (ELAM) на Кубе. Ко мне эти ребята относились, как выводок птенцов к матери-наседке. Как же я гордилась ими, гордилась тем, что наш народ смог дать им самое лучшее, что только мог дать, а они смогли это воспроизвести в своей культуре, в культуре своего народа. Это, на мой взгляд, – самое прекрасное, что мы сделали в последние годы.
Так вот, обратите внимание: мы продолжаем подготовку таких медиков, которые всё лучшее в себе посвящают своему народу. Вот что важно: поколения медиков, готовых работать в разных концах мира, в любой ситуации, чтобы спасать человеческие жизни. Вот что важно.
Мы заложили очень хорошую, очень прочную основу, чтобы и дальше созидать, чтобы и дальше воспитывать новые поколения. Ошибки мы будем совершать всегда, на пути жизни они будут совершаться, но мы должны их понимать и исправлять. У нас есть способность это делать. В нашей стране есть поколения мужчин и женщин, способных доходить до людей, убеждать своим поведением и своим примером, чтобы можно было дальше идти вперед. Я уверена в нас.
Кубинская революция прошла многое, включая так называемый особый период, который был очень тяжёлым. Расскажу вам один эпизод, чтобы стало понятнее, каков наш народ. В особый период не было лекарств, мы, как и сейчас, переживали чрезвычайную нехватку медикаментов. Когда в мою приёмную приходил какой-нибудь дар, лекарство в первую очередь давали пациентам самого скромного достатка, тем, у кого не было заграничных родственников и некому было присылать медикаменты. Такого приоритета мы придерживались. Как-то раз ко мне пришла женщина с двумя детьми, страдавшими тяжёлой формой астмы, а мне нечего было им дать. Эти люди были очень скромного достатка. Представляете, на мне лица не было, так я переживала. И вот вхожу в приемную, а она смеётся. Я спрашиваю, чему смеётся, я-то схожу с ума от того, что нечем помочь. А она говорит: «Подумайте, доктор, мы ведь негры, из самых бедняков, мой отец был рыбак; разве же я могла думать, что белый доктор, как Вы, будет так переживать от того, что не может помочь нам? В нашем обществе мы всё переживем. Не волнуйтесь, доктор, мы будем идти, мы пойдём вперёд». Эта женщина – олицетворение нашего народа, его веры, его доверия, его любви к Революции. Поэтому я и говорю, что уверена в нас. Кубинский народ – особого, редкостного склада, таким он складывался издавна, а в Революцию усилился в огромной мере. Мы будем и дальше идти вперёд!
Сейчас на Кубе разработано пять вакцин-кандидатов. На данный момент применяются «Абдала», «Соберана-2», «Соберана+»; на очереди ещё «Соберана-1» и «Мамбиса». Это и есть пять кандидатов. Прививки уже делают и детям. Например, 15 сентября началась вакцинация в начальной школе, где я работаю, – Учебном центре имени Че Гевары. В конце ноября нам предстоит завершить вакцинацию. Есть одна проблема: «Абдала» формирует иммунитет быстрее – за 14-15 дней, «Соберана» – дольше, за 28 дней. Вакцинацию детей мы начинаем с «Собераны-2», а завершаем «Собераной+», что обеспечивает полный иммунитет. Дети нормально переносят прививку. При клинических испытаниях получен очень хороший результат – 98% иммунологической реакции, это показатель, обеспечивающий высокий уровень безопасности.
Но блокада продолжается. В принципе мы могли бы обеспечить сколько угодно вакцин, могли бы производить по 10 миллионов доз, но проблема – в ресурсах. Если ресурсы не поступят, мы не сможем произвести такое количество вакцин. Мы всегда будем пытаться сделать максимум возможного. Прежде всего, надо вакцинировать всё наше население. К концу этого года будут полностью вакцинированы все 11 с половиной миллионов жителей Кубы, в том числе все дети от 2 лет – малышей младше 2 лет мы не вакцинируем. Все должны быть привиты к концу года. Затем у нас налажен очень перспективный обмен вакцинами с Ираном, возможно, они смогут начать у себя производство наших вакцин, и будут прививать ими своё население. Есть контакты с Аргентиной, с Мексикой и, конечно, с Венесуэлой. Короче, мы рассматриваем разные проекты, разные возможности. Надеемся на возможность получить ресурсы для производства большего количества вакцин. Успех обеспечен, были бы ресурсы – с ними мы всё произведём. Мы будем отдавать приоритет таким странам, как, например, Гаити, которым нигде не купить вакцин. Сейчас мы с Всемирной организацией здравоохранения работаем над тем, как им доставить нашу вакцину, за которую не надо платить – для народа она будет полностью бесплатна. Надо только найти механизмы.
С Россией у нас есть самые лучшие возможности. С китайцами налажен обмен знаниями. Для нас это очень важно: соединив опыт с вакцинами, который может быть, например, у вас в России, с нашим опытом, мы сможем получить более интересные и важные продукты. Обмен опытом – дело всегда очень хорошее, очень позитивное. Так и будет: сейчас открыты все двери, российские и кубинские ученые находятся в контакте, и мы, конечно, будем продолжать кооперацию во всём, в чем сможем. В этом будущее человечества – объединиться, чтобы победить эту болезнь, защитить от неё мир.
Теперь о Центре исследований Че Гевары. С момента его создания – я говорю создания, а не основания, поскольку момента официального открытия не было, – мы много работали с произведениями моего отца, опубликовали очень многое: не сто процентов, но, думаю, процентов девяносто всего, что Че оставил неизданным. Но самое важное в деятельности Центра -то, что нам удалось остаться в памяти мира. ЮНЕСКО признает труды Че частью всемирного памятного наследия. Это в высшей степени важно, так как показывает, что этому человеку и его произведениям должна быть обеспечена защита, чтобы с ними могли знакомиться новые поколения.
Мы напрямую работаем с одним австралийским издательством, которое называется Ocean Press. Совместно с ним разыскиваем и распространяем публикации о Че Геваре, выходящие в разных частях мира. Много внимания уделяем его экономическим взглядам, в том числе ранним брошюрам, таким, как «Мотоциклетное путешествие. Путевые заметки». К этой книге я имела честь написать предисловие. Первый раз я прочла её в рукописи, когда мне было всего 16 лет. Как только мне сказали, что есть такая рукопись, и я стала её читать, и сразу же влюбилась в этого парня, который стал моим отцом. Это логично: юноша искал приключений, хотел узнать мир, и это изложено очень живо, писалось в 23 года, форма очень свежая. Это одно из первых наших изданий, потом мы стали публиковать практически всё, что становилось нам доступно. Иногда публикация встречает трудности, вы понимаете – есть экономические вопросы, обо всём надо договариваться, выверять переводы на разные языки. Моя мама написала прекрасную книгу о своей жизни, о том, как они с Че полюбили друг друга, – это фантастическая история. Из неё встает целостный образ человека – не просто бойца, революционера, политика, руководителя, но человека во всей полноте его самовыражения.
Так вот, мы опубликовали почти все его произведения и продолжаем трудиться. Особенно много работаем над проектом «Дискуссии». Известна, например, брошюра Че «Социализм и человек на Кубе», небольшая, но для меня одна из важнейших. Че оставил её в форме писем с ответами на вопросы одного человека. Там содержится анализ и обсуждение, а из этого анализа и обсуждения начинают возникать проекты, о которых можно писать отдельную книгу. Мы работаем сходным образом – нас интересуют альтернативы, новый опыт восприятия того, что оставил нам в записях Че.
Центр также ведет большую просветительскую работу с молодежью, подростками и детьми. Это очень приятная работа, она позволяет видеть, как они учатся узнавать Че применительно к своей действительности. Работаем и с Министерством образования над тем, как юным лучше усваивать знания о Че. Это прекрасно, вообще работа Центра поистине прекрасна. Но мы ещё как бы в пеленках, мы только начинаем.
Конечно, бывают и ситуации, когда некоторые пытаются использовать образ Че в целях наживы, или просто хотят подменить ту реальность, которую он пережил и запечатлел. Есть и такое. Есть большое количество биографий, написанных о моем отце, и должна сказать вам, что я бы не посоветовала ни одну из них. Это правда. Потому что всегда в них не хватает важных вещей. Например, Джон Андерсон, которому раскрыли личные архивы Че, чтобы работать над его биографией, не говорит о “новом человеке”, не говорит о самом прекрасном, к чему пришел Че, – об идее формирования “нового человека”, об обществе, отличном от прежнего.
Например, есть биография Игнасио Тайбо, в которой были допущены исторические ошибки. Есть биография, написанная ещё одним мексиканцем, которая была просто ужасной, она была проплачена ЦРУ. Ещё был французский биограф, который тоже написал, скажем, не слишком выдающуюся работу.
Я думаю, что лучший биограф Че – это он сам. Потому что с 17 лет он описывал все, что с ним происходило. В Центре изучения есть новый проект по сбору данных о жизни и творчестве Че и сохранению этой информации для следующих поколений. Это проект, который будет воплощён в будущем. Также мы работаем над проектом книги “Че в области медицины”. У нас много задач, которые нужно выполнить. В этом плане нам ещё есть куда двигаться.
На русском языке у нас мало публикаций. Я думаю, что есть только одна книга. Я искала имя этого автора, потому что это единственная биография, которая есть на русском, о которой я знаю. Автор – Иосиф Лаврецкий. Как-то так, должно быть. Я плохо произношу имя по-русски. Эта биография есть на испанском языке, и её можно читать, она не плохая, но она очень простая. В некоторых аспектах, не споря с Че, автор пытается показать, что он не согласен с тем, что говорил или делал Че. Ему не хватило глубины в дискуссии.
Есть также другие статьи, о которых мне рассказали товарищи из Центра, которые они видели, но я не могу сказать, что я их читала. Правда, что по-русски я не говорю, а чтобы прочитать их, эти статьи должны быть на испанском языке. Переводы – это довольно тяжело, и не всегда они правильные, и поэтому нужно много работать над этим, нужно быть очень осторожными. Но мы посмотрим, что можем сделать в будущем, как мы можем взаимодействовать друг с другом в этом направлении, чтобы у вас была возможность использовать собственные работы Че, а не те, которые другие написали о нём, читать то, что он сам писал, говорил. Это кажется более интересным. И лучше спорить напрямую с ним, а не с тем, что думает какой-то третий человек о том, что сказал или не сказал Че. В этом направлении мы можем работать. У нас есть поле для деятельности.
Другие вопросы, которые мне задали в связи с Че, они больше про современность. Вы знаете, что люди живут в разных эпохах, в разных периодах, и мы не можем изъять человека из исторического момента, в котором ему пришлось жить. В момент, в котором жил мой папа, он решил, что нужно было организовывать партизанское движение, чтобы достигнуть освобождения народа. Это то, что происходило в тот момент. Он не навязывал эти вещи, а старался помочь революционным движениям, которые существовали в то время.
Но он кое-что знал. Во-первых, то, что революции невозможно экспортировать. Революции должны иметь основу, чтобы расти и развиваться. И эта основа, в конечном счете, – народ. Он решает, как это сделать, какой путь выбрать, как прийти к власти. Конечно, лучшим и более подходящим решением было бы, если бы мы не должны были противостоять друг другу в войне. Гражданская война является опустошительной для народа. Это переживает Колумбия уже много лет, Венесуэла, это пережили многие страны в нашем регионе. И вы сами, русский народ знает, о чём я говорю. Гражданская война, на самом деле, опустошительная.
Но использовать, скажем, инструменты капитализма, чтобы прийти к социализму, является крайне затруднительным. Очень сложно. Например, Чавес сделал кое-что, чего Альенде не смог сделать в своё время. И когда он взял власть в Венесуэле, первое, что он сказал, было: “Я клянусь на этой умирающей конституции”. Он использовал слова “умирающая конституция”. И первым творением венесуэльской революции стала новая конституция. Это ключевой момент. Потому что в странах, как наши, когда вы берете власть такими путями (назовем их “демократическими”, как понимаете, в кавычках), когда вы таким образом приходите к власти, у вас в наличии конституция, что является самым важным законом любой страны, созданная национальной буржуазией, чтобы продолжать отдавать приказы, управлять вечно. Поэтому-то они её и создали. Первое, что необходимо сделать, – изменить эти старые законы, что тебе, на самом деле, позволит осуществить глубокие изменения в обществе для возможности продвижения вперёд.
Хотя это и очень сложно, смотрите, что переживает сегодня Венесуэла. Эти глубокие изменения нелегко провести в обществе, где до сих пор существуют большие компании и крупные капиталистические интересы. Например, Чавес говорил, или Мадуро говорит сегодня, одно, а многие венесуэльские газеты и журналы говорят всё наоборот, или критикуют главу государства, или говорят какую-нибудь чепуху. И ты задаёшься вопросом: “А люди что читают? Как люди получают информацию? Какие сообщения доходят до народа?”. Многими из них манипулируют правые силы, национальная буржуазия, и это влияет на народное сознание, это затормаживает революционный процесс, потому что люди находятся в заблуждении. Если всю свою жизнь ты слушал одну программу, смотрел телевидение своей страны, и вдруг тебе говорят, что это телевидение тебя всё время обманывает, почему ты должен поверить в это? Это сложно, правда, – сопротивляться этому.
Например, я видела в Италии, la RAI (итальянская телера-диокомпания), не помню какой именно канал – 1,2 или 3, по-казывала кадры, где полиция водой разгоняет молодых лю-дей, а внизу в бегущей строке было написано, что это репрессии в Венесуэле. И когда я посмотрела на изображение, то сказала, что это не Венесуэла. Форма полицейских была совершенно другой, это было изображение из Чили. Это не имело никакого отношения к Венесуэле, но итальянское телевидение говорило, что это Венесуэла. А теперь скажите мне, почему итальянцы должны думать, что это ложь? Они не знают, чем различается форма латиноамериканских силовиков. И они проглатывают эту информацию, потому что так говорит телевидение их страны. И это то, что часто происходит с нашими народами. То есть, несмотря на изменения, которые мы пытаемся осуществить, несмотря на то, что приходит к власти мужчина или женщина с желанием реализовать эти глубокие изменения, существующие старые законы препятствуют этому. Если ты их не изменишь вовремя, то все, это фатально. Сдавайся!
Смотрите, что произошло в Бразилии, например, с Лулой. Арестован без каких-либо доказательств! И как это? Из-за законов, из-за конституции, которая никогда не менялась. И это очень сложно – изменить власть, провести глубокие изменения в стране, если к тому же ты имеешь законы, которые тебе постоянно препятствуют. Это так, разве нет? Конечно, должны проводиться изменения, чтобы иметь возможность работать, общаться с людьми, убеждать их.
И ещё один аспект, который усложняет проведение изменений в наших странах Латинской Америки, — это армия. Это происходит потому, что почти все латиноамериканские военнослужащие обучались в военных школах в США. Почти все высшие чины подкуплены США. И это пагубно. Потому что они им отдают приказы, манипулируют ими, и отсюда мы получаем военные перевороты. Это произошло и с Эво, в том числе. Тоже самое пытались сделать и с Чавесом. Это сложно. И могли бы быть коренные изменения, но, если ты также не изменишь этот образ мышления, эти репрессивные органы, которые существовали долгие годы и которые сегодня должны находиться на службе у народа, это будет очень сложно.
И ещё в дополнение ко всему есть пропаганда США. Например, почему они так сильно наказывают Венесуэлу? Ответ прост! Потому что венесуэльская нефть многие годы продава-лась в США по цене 5-7 долларов за баррель. 5-7 долларов один баррель! А сейчас они её должны покупать по цене международного рынка, что очень дорого для США. И этого достаточно, чтобы объявить Венесуэле полноценную войну. В этом суть. Каждый раз, когда мы затрагиваем какой-либо экономический вопрос, что-то, что влечет за собой расходы для США, – следом начинаются войны против наших народов. Это то, что обычно происходит в мире, в котором мы живём. Поэтому солидарность так необходима, и вот такое общение необходимо, – говорить с людьми о том, что с нами происходит, о том, как мы живём, страдаем, о том, чего мы хотим, что любим.
Конечно, есть много различий между кубинским и русским народами, потому что мы принадлежим разным культурам, но также есть вещи, которые исторически нас объединяют, и мы никогда этого не забудем. Я, например, никогда не забуду книгу, которую я прочитала в юношестве. По-русски она называется «Как закалялась сталь». Это фантастика! Это книга, которая рассказывает о народе, который я люблю, уважаю, которым восхищаюсь! Или читать книги Бориса Полевого, например! Книги «Мой дорогой человек», «Я отвечаю за всё» Юрия Германа. Это были первые книги, которые я прочитала, когда стала студенткой медицинского факультета. Это прекрасно! Нужно искать вещи, которые объединяют наши народы. Я знаю, что вы будете смеяться, потому что мой русский ужасный, но есть вещи, которые прекрасны для всех. (Поет «Подмосковные вечера»).
Такие вещи – они остаются на всю жизнь. Всегда благодарим вас за всё, что вы сделали для нас и продолжаете делать. Спасибо за то, что вы есть, спасибо за то, что вы сопротивляетесь, и спасибо за то, что вы – наши друзья навсегда!
Благодарю за эту возможность пообщаться с вами, благодарю, конечно же, Комитет солидарности с Кубой, всех друзей, солидарных с Кубой, всех, кто борется против блокады, делает возможным существование этих программ. Правда, большое спасибо.
Хосе Марти говорил: «Люди признают достоинства других людей потому, что они сами ими наделены». И это чудесно! Когда люди способны быть солидарными с другими народами, такими далекими и различными в культурном плане, – это потому, что они несут в себе всё лучшее, чем может быть наделён человек: любовь и дружбу.
Большое спасибо!
